"Спящая красавица": занимательная анатомия нимфетки

Дебютный фильм Джулии Ли "Спящая красавица" с голой Эмили Браунинг и легким налетом педофилии  в Каннах наградили эпитетом "фильм-загадка". Однако главной загадкой этой австралийской кинокартины остается то, как она вообще попала на Каннский фестиваль, зачем пошла в дальнейший широкий прокат и какие именно психотропные вещества принимала Ли во время съемок. Впрочем, даже в Каннах фильм был встречен с враждебным недоумением – такого провала там не было давно. Даже те немногие, кто тщетно пытался нащупать зародыши смысла в "Спящей красавице", соглашались, что Джулия Ли – эдакая вещь в себе, которая держит широкую интимную дистанцию со зрителем. Вряд ли это комплимент для режиссера, ведь фильмы обычно снимают для того, чтобы их смотрели, а не для того, чтоб с недоумением округляли глаза на внезапные титры.

Эмили Браунинг, исполняющую главную роль сексуально разнузданной студентки Люси, даже немного жаль. Только-только она стала знаменитой благодаря недавнему "Запрещенному приему" Зака Снайдера, вызвавшему бурю негодования критики, как ее тут же принялись эксплуатировать в том же амплуа. У Снайдера 22-летняя актриса с внешностью фарфорой куклы и развратным взглядом играла роль Куколки, в своих собственных фантазиях претворявшей психбольницу в бордель. Пытаясь избежать лоботомии, Куколка выдумывала целый фэнтезийный мир, больше похожий на галлюциногенный трип, в котором смешались манга, кровавая тарантиновская бойня, толкиеновские орки и известные игры-шуттеры. Там она была заложницей ситуации, жертвой жестокого, циничного и похотливого окружающего мира – оттого так эффектно смотрелось сочетание невинности и порочности, которые подменяли друг друга в героине. В "Спящей красавице" героиня Браунинг уже далеко не жертва – она вещь, просто тело, которому, кажется, безразлично, что и кто с ним вытворяет. 

Сюжетная канва фильма весьма скудна и полна черных смысловых дыр. Мы видим юную девушку, которая посещает лекции по непонятному предмету, весьма физиологично глотает дуоденальный зонд в неясных целях (видимо, участвуя в каких-то экспериментах или чтобы просто натуралистично срыгнуть в кадр), заливает сухой завтрак водкой, с аутичным лицом протирает столы в кафе и ходит на непонятную работу в офис, где имеет привычку аутично лежать на полу. По странному объявлению Люси устраивается на экстравагантную работу – кем-то вроде проститутки в элитный бордель, больше похожий на декадентский клуб для богатых и интеллигентных старцев. Там ее накачивают каким-то сильнодействующим наркотиком, после чего она засыпает, а седовласые старцы делают с ней, что пожелают, перемежая это занятие с философскими разглагольствованиями о смысле жизни. И есть лишь одно условие: "никакого проникновения".

Все это, конечно, очень занимательно, если бы не было элементарно скучно. Джулия Ли заявляла, что сняла фильм о равнодушном ко всему поколению нынешних двадцатилетних, о "радикальной пассивности" современной молодежи. После просмотра трейлера и прочтения аннотации можно было заподозрить, что "Спящая красавица" окажется жестким и жестоким феминистским фильмом об эксплуатации женщин мужчинами, о потребительском отношении к красоте и телу, о насилии и сексуальном унижении – чем-то вроде эстетской версии хардкорных фильмов Катрин Брейа, балансирующих на грани философского порно. Или на худой конец – утонченным ответом "Девушке с татуировкой дракона" Нильса Ардена Оплева. Но в "Спящей красавице", вопреки режиссерским заявлениям и зрительским ожиданиям, нет ни первого, ни второго. 

Откровенная апатичность Люси больше походит не на юношеский пофигизм, а на клинический симптом какого-то душевного заболевания.  Люси не просто апатична – она неадекватна, при этом совершенно непонятными остаются слезоточивые сцены с ее другом-наркоманом. Возможно, чудовищная финальная  сцена фильма, где Браунинг безобразно визжит, словно раненная выпь, и призвана символизировать пробуждение героини от апатии, но кроме хохота в зале эти кадры ничего не вызывают. Впрочем, как и многие другие. 

Феминистских следов в ленте искать тоже не приходится, а цинизм Люси – пожалуй, лучшее, что там есть.  "Моя вагина – это далеко не храм", – с похабной ухмылкой возражает она утонченной мадам, содержащей бордель. Благодаря участию миниатюрной Браунинг с внешностью порочной нимфетки, лента  больше напоминает детскую порнографию, разбавленную один к десяти страхом одиночества. Причем последний одинаково гложет как юную нимфетку, пристающую к каждому встречному-поперечному с просьбами жениться на ней, так и седовласых старцев, эстетов и интеллектуалов, с трагическим надрывом ворочающих в постели беззащитное тело героини. 

Как обычно это свойственно дебютантам, Ли, до этого писавшая книжки, со страстью неофита рванула с места в карьер, решив поиграть и в режиссера, и в сценариста одновременно."Спящая красавица" узнаваемо цитирует то Копполу, то Бунюэля. Затянутые статичные кадры, застывшая красота. Ли, безусловно, выбрала интересную идею, но не сумела развить ее в сюжет, а метафоры сделать зрелыми. Но одного лишь провокационного эстетствования еще недостаточно, чтобы снимать кино.