«Дюнкерк»: Кристофер Нолан показал реальную войну

В российский прокат выходит один из самых ожидаемых фильмов этого лета — военная драма «Дюнкерк» режиссера Кристофера Нолана, основанная на реальной истории спасения 350 тысяч британских солдат в самом начале Второй мировой войны.

В 1940 году солдаты британских, бельгийских, канадских и французских войск оказались в окружении немецкой армии на пляже у города Дюнкерка и чудом спаслись. В Англии эту историю знают все — от ребенка до старика. Считается, что если бы план по эвакуации провалился, Великобритании пришлось бы капитулировать перед Гитлером.

Нолан задумал снять фильм о тех событиях 20 лет назад, однако все эти годы терпеливо ждал подходящего случая. И вот теперь один из культовых режиссеров современности переосмыслил события 77-летней давности, вложив в ленту мощное авторское высказывание. К слову, «Дюнкерк» — десятая по счету картина Нолана, однако впервые она основана на реальности.

Лучший фильм о войне

Кажется, в современном кино нет ни одного режиссёра, фанаты которого готовы устроить публичное линчевание за критику творчества своего любимца. По всей видимости, это не помешает новому фильму Кристофера Нолана собрать в следующем году урожай из «Оскаров» за, возможно, самый важный фильм в карьере.

Впрочем, «Дюнкерк» разделит аудиторию пополам — многие будут упрекать автора в отсутствии драматургии, в топтании на месте и победой формы над содержанием. Если вы пришли смотреть традиционное кино о войне — все претензии будут обоснованными.

Любому зрителю, который сядет в кресло в зале IMAX, нужно решить для себя: готов ли он смотреть, возможно, самый необычный фильм года или нет. Ведь «Дюнкерк» — отнюдь не рядовое кино. Это сногсшибательный эксперимент, как капсула 7D в любом ближайшем торговом центре.

Не случайно лента снята на пленку в потрясающем 70-миллиметровом формате. Нолан ищет новые формы и погружает зрителей в самое пекло войны без оторванных конечностей, лишнего пафоса и морализаторства, как в недавнем «По соображениям совести» Мэла Гибсона.

Нолан не пытается играть и в Стивена Спилберга, отправлять солдат на спасение своего условного рядового Райана, а предпочитает наблюдать за событиями со стороны. С самого начала режиссер задает невероятный ритм, не позволяя расслабиться ни на секунду.

Бессюжетность компенсируется несколькими выдающимися эпизодами, где не замолкающее тиканье часов помогает погрузиться в картину и застрять там на 106 минут. Учитывая предыдущие работы автора — почти короткометражку.

При этом Кристофер Нолан делает кино для массовой аудитории, которое легко можно показать даже подросткам. И этот подход в корне отличает «Дюнкерк» от предыдущих высокобюджетных фильмов о войне. Критики фильму аплодируют — он уже получил 96 баллов на агрегаторе критических мнений Metacritic, что делает его одним из лучших военных картин.

Солдаты вернутся домой

По форме «Дюнкерк» не военный блокбастер, а авторское кино. События в картине показаны с трёх точек зрения. Трёхактная структура нужна режиссёру для того, чтобы посмотреть на происходящее с разных углов. По сути, это кино без главного героя, где с десяток первоклассных актёров одновременно пытаются сделать самое главное на войне — выжить.

«Дюнкерк» — фильм-ситуация. Сама эвакуация 400 тысяч человек с относительно небольшого берега здесь главная цель, которая и должна сосредоточить на себе внимание зрителей. Герои сражаются за свою жизнь в разных стихиях: земле, воде и на небе.

Первая история укладывается в сутки, вторая в несколько часов, третья — в час. Суровый Том Харди, ведущий сражение в воздухе, за весь фильм не произносит ни слова, его лицо закрыто маской. Тут актёру не привыкать: после роли Бэйна в «Тёмном рыцаре» у того же Нолана.

Лучший персонаж картины в исполнении умницы Майка Райнелса вместе со своим напарником плывут на своём небольшом судне спасти хоть одну жизнь, при этом жертвуя другими. Кэннет Брана в роли адмирала отвечает за судьбу сотен тысяч солдат.

Зритель — один из застрявших солдат на берегу. В «Дюнкерке» немецкие солдаты так и не появятся. Герои вынуждены бороться с обстоятельствами, а не конкретным врагом. В конце концов, Нолан напоминает, что в окопах под огнём нет атеистов, а главное в военном деле — возвратиться живым домой.