Пикаперы Советского Союза

Тип сегодняшнего пикапера – это брутальный самец с навороченной тачкой и счетом в банке. Бандит, олигарх или бизнесмен. И непременно сексгигант. Новая порода выросла из скромного советского инженера, у которого за душой ничего не было, а о сексуальных качествах и вовсе принято было умалчивать. Тем не менее, такие мужчины разрывались между женами и любовницами. Сегодня ни одна женщина на такого и не клюнула бы. 

Андрей Миронов: коллекционер разбитых сердец

Андрей Миронов родился 7 марта, но мама Мария Владимировна схитрила: "Запишем 8-го. Будет подарок для женщин". С тех пор все женское население Советского Союза мечтало выйти за него замуж.

Его киногерои отличались такой же харизмой. Отвергнутый фантазер Павел Фарятьев – нетипичный для Миронова персонаж, хотя именно такие ему и были интересны. Но режиссеры использовали его в амплуа циничного нахала. Следователь в "Стариках-разбойниках", министр-администратор в "Обыкновенном чуде", Гоша в "Бриллиантовой руке" шли по жизни победителями. Пусть в этих фильмах не было любовных историй, но они прочитывались в глазах этого пикапера, знающего толк в женщинах.

Эльдар Рязанов не утвердил его на роль Лукашина в "Иронии судьбы": с какой бы интонацией ни говорилось "знаете, Надя, я никогда не пользовался успехом у женщин", зрительницы все равно не поверили бы. Песенка Леонидаса Фадинара из "Соломенной шляпки" – вот суть героев Миронова. По нему сохли Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта, а также Клоретта, Флоретта, Мариэтта и еще много всевозможных барышень. Очаровательная Сюзанна до сих пор не может налюбоваться своим Фигаро; вдова Грицацуева все еще бегает по лестницам редакций, пытаясь ухватить Бендера за край пиджака.

Андрей Мягков: орудие замедленного действия

Совершенно противоположные персонажи у Андрея Мягкова. Сакраментальная фраза об успехе у женщина звучит в его устах как безобидное признание. Неловкий, застенчивый, даже косноязычный, герой Мягкова, кажется, неспособен вызвать не то что любовь, а даже симпатию. "Не перебивайте меня, я и сам собьюсь" – мямлил он в "Служебном романе", производя впечатление весьма жалкое, но Людмила Прокопьевна так истосковалась по душевности!

И Новосельцев, и Лукашин – орудия замедленного действия. Они раскрывались постепенно, завлекали в свои сети не торопясь, зато прочно и надежно. Рядом с ними в женщинах выявлялось все самое женское. Людмила Прокопьевна в одночасье расцвела, Надя Шевелева, как ни сдерживала себя, кинулась в омут с головой.

Олег Басилашвили: принц с червоточинкой

Внешность Олега Басилашвили действовала на женщин безотказно. Что за ней стояло, им уже было не важно. Фамилия графа Мерзляева в комедии "О бедном гусаре замолвите слово" говорит сама за себя, как и Юрия Самохвалова во всенародно любимом "Служебном романе". Но если первый был однозначен в своей мелкой подлости и тем самым менее интересен, то второй вызывал оказался персонажем с двойным дном. Обнародование личных писем – не самый достойный поступок, но женщин, которые вешаются на шею, все же надо ставить на место. Пусть прозреют и перестанут твердить: "У тебя нет недостатков".

Зато Бузыкин из "Осеннего марафона" - человек не подлый. Он искренне привязан и к жене, и к любовнице. Но, в отличие от Самохвалова, не способен сказать "нет". Ни у той, ни у другой тоже не хватает характера отпустить, дать возможность естественного выбора. Любовь становится обузой, то есть бедному обольстителю не позавидуешь.

Зрелый Басилашвили играет любовь-спасение, любовь-откровение. Писатель Олег Горюнов в "Предсказании", как и пианист Платон Рябинин в "Вокзале для двоих", встречает любовь не в самый легкий период своей жизни, когда, казалось, уже не предвиделось ничего светлого. Но любовь дает силы и смысл, и в этой ситуации герой Басилашвили оказывается достойным женщины, которая ему доверилась.

Вячеслав Тихонов: голубой герой

Секс-символ советского кино Вячеслав Тихонов считался идеалом. В кинокритике тех лет за ним закрепилось понятие "голубой герой", и означало оно совсем не то, что сегодня: герой, безупречный во всех отношениях. Хотелось отдаться каждому из его персонажей сразу и навсегда. Однако они, подобно святым, "в связях, порочащих их, замечены не были". Высоконравственный Штирлиц, вскруживший голову поколению зрительниц 70-х, не изменял никому из них. Единственное, что он мог себе позволить, – молча смотреть на жену под душераздирающую музыку Таривердиева. Кого ни возьми, учителя из "Доживем до понедельника" или тракториста из "Дела было в Пенькове" – везде присутствовали чувство собственного достоинства, благородство, надежность, мужественность. Плюс неординарная внешность. Соперников у него не было.

Олег Даль: ларчик с секретом

К щуплым невзрачным персонажам самого загадочного актера советского кино хочется применить слова чеховского Тригорина: "Безвольный, всегда покорный – как это может нравиться женщинам?". Сегодняшнему зрителю непонятно, чем мог привлекать, например, алкоголик и лентяй Зилов. Главный герой "Отпуска в сентябре" беспрестанно лгал, был труслив и неискренен, предавал своих женщин на каждом шагу, а они все прощали. Видимо, в сознании советской дамы укрепилось, что любовь должна пройти через унижение. И что мужчина, занимающийся саморазрушением, и есть настоящий герой ее романа.

Впрочем, трудно было устоять перед взглядом его ясных печальных глаз. Особенно если эти глаза принадлежали Солдату из "Старой, старой сказки" и тем более Печорину из телеспектакля "По страницам журнала Печорина". Так и тянуло растопить застывшее в этих глазах одиночество. Неприкаянность, неудовлетворение собой и жизнью, общие для большинства персонажей Олега Даля, особым образом воздействовали на нежное сердце. Влюбленным женщинам казалось, что за этим стоит нечто большее. И порой они оказывались правы.

Александр Демьяненко: нелепый очкарик

В историю советского кинематографа он вошел как просто Шурик. Типичный батан по нашим меркам, слегка придурковатый, зато непосредственный, искренний и бесхитростный.

Этот чудак был не способен обмануть или обидеть женщину, что подкупило в нем и роковую красавицу Нину из "Кавказской пленницы", и очаровательную Лидочку из "Приключений Шурика". А жена Зина в "Иване Васильевиче" любила своего Шурика именно таким и никогда не променяла бы ни на какого Якина, подари он ей путевку хоть в Гагры, хоть в Париж.

В наше меркантильное время такой персонаж не вписался бы. Требовательные невесты не западают нынче на лохов.