Кино про великую любовь

Это кино не про  эпоху шестидесятников. Хотя в юности Николая Алексеева были билеты на «Пять вечеров» с Олегом Ефремовым, встреча с Андреем Тарковским на съемочной площадке «Андрея Рублева», Грушинский фестиваль, где «Городницкий никому не нужен», но его песни, тихонько пробивающиеся сквозь общий гул, живой водой окропляют толпу графоманов. Это кино не про бардов. Хотя главный герой причисляет себя к бардам, и это определение иронически обыгрывается окружающими: бард от слова «борода» или «бар». Это кино про Алексеева, который дожил до бесславной старости, но так и не понял, что у него в жизни была великая любовь.

Выдающиеся барды всех веков Сергей Никитин и Юлий Ким тоже этого не поняли. Редакция интернет-журнала «Воздух» организовала статью  «Все это не выдерживает критики: барды против фильма «Кино про Алексеева»», и уважаемые мэтры оскорбились, что Сегал принизил и бардовское движение, и саму эпоху. Сегал на пресс-конференции с журналистами в кинотеатре «Победа» пожал плечами:

- Я не имею никакого отношения к Сергею Никитину и Юлию Киму. Бардовская песня - не моя болевая точка. Пусть я выступаю у них в качестве негодного мальчишки, но мне все равно приятно, что меня поругали — я чувствую себя состоявшимся. 

Такой же простой житейский юмор питает и  его фильм. Здесь нет желчи, как в его предыдущих  «Рассказах». Теперь Сегал ни над кем не смеется, никого не упрекает, с временем не пикируется. Он рассматривает не поколение с его борьбой и тревогами, но на его фоне отдельного человека без борьбы и тревог — он мечтал сделаться знаменитым, а стал как все. Жизнь прошла, ничем не озарившись — ни любовью к женщине, ни любовью к искусству. Итог — потрепанный старик продает соленья на обочине трассы и больше ни на что не претендует. Жизнь его не интересует ни в каком качестве, и вдруг приходит телеграмма (обычной почтой, бумажная, какой уж старику интернет) с приглашением выступить на радио.

Долго не можешь врубиться, что же на самом деле происходит. Пожилая ведущая объявляет, что это он, тот самый, на песнях которого выросло целое поколение. Хипстеры распевают их на улице. Космонавты передают барду привет из невесомости. Андрей Макаревич, играющий сам себя, создает перевертыш: «Простите, вы Николай Алексеев? Меня Андрей зовут. Можно с вами фотографироваться?». Ведущая подбрасывает хвороста в едва тлеющий костер, и старик   мысленно уносится в как бы мятежную юность. Ты ждешь, что тебя захватят волны  мелодий, тех самых, что давали крылья, восторг и слезы. Но нет в фильме таких песен! Бренчат три пресловутых аккорда, какие несутся из любой подворотни  и которые, по словам режиссера, «создают ощущение, что поет один и тот же человек».   

Коля Алексеев (героя в юности сыграл Алексей Капитонов) - самый обычный парень, бряцающий на гитаре. Скорее неприятный, чем привлекательный. В силу обстоятельств вынужден сотрудничать с КГБ. Сильно уязвлен оттого, что ему как лауреату студенческого смотра обещали предоставить на Грушинском фестивале отдельную палатку — и не предоставили. Подкатывается то к одной девушке, то к другой, использует один для всех приемчик: манит пальцем, делая вид, что хочет шепнуть в ушко, а сам чмокает в щечку. Счастливый случай заносит его на съемочную площадку к Андрею Тарковскому (Дмитрий Гудочкин), который сообща с актерами ищет нужные слова, ощущения, интонацию. У них рождается определение: «Любовь — это умение понять, что нужно человеку в данный момент — и дать ему это».

Это, как выразился режиссер, в чистом виде «форестгамповщина». Он приписал Андрею Тарковскому свои собственные слова, которые в силу своей личности тот мог сказать. Они стали ключевым посылом картины, но до поры до времени замаскированы под личный штамп Коли Алексеева. Не имеющий  своих мыслей и чувств, он, дабы произвести впечатление, авторитетно  рассуждает о любви как бы от своего имени, но с чужого голоса - то там, то сям, то во время своего концерта в большом зале, где затерялось всего с десяток зрителей. Влюбленная в него журналистка (Ксения Радченко) усвоила эту заповедь буквально, пронесла через всю жизнь и воплотила в поступок.

Михаил Сегал закручивает интригу так мастерски, так тонко и деликатно, он так последователен и логичен, так сдержан и выразителен, что момент открытия - так вот оно, оказывается, в чем дело... - бьет по всем нервам, по всем клеткам, по всем болевым точкам, откликается дрожью, слезами и восторгом.

Совсем не Александра Збруева видел Михаил Сегал на главную роль. Еще во время работы над сценарием он случайно встретил Леонида Куравлева. Тот шел понурый, потерянный, потухший. Именно такой, каким должен быть главный герой «Кина про Алексеева». Но Леонид Куравлев отказался от предложения. А у Александра Збруева, видать, на судьбе написано играть умудренных мужей, которые  вспоминают себя в юности. Началось это поветрие, кажется, с фильмов Дмитрия Астрахана. Казалось,  Збруев бы и парня сыграл, не нужен никакой похожий на него молодой исполнитель.

- Актер-то он, конечно, хороший, но мы знаем его главный недостаток — он всегда молодой, - замечает Михаил Сегал. - На момент съемок ему было 75 лет, но достичь нужной степени старости ему было непросто. Перед съемками я просил: Александр Викторович, давайте посидим, успокоимся. Ваш герой устал, ему тяжело, на что он бодро отвечал: «У меня разряд по спортивной гимнастике!».

Невозможно поверить, что на экране Збруев - стертая личность полубомжеватого вида   с тяжелой шаркающей походкой и старческой одышкой, с потускневшим взглядом, в котором лишь изредка отражаются проблески жизни. Алексеев, ничего особого ни разу не совершивший, прозябающий в бедности как тысячи ему подобных пенсионеров, в финале фильма возвращается домой после прямого эфира. Расплываясь в блаженной улыбке, прижимает к груди новенькую виниловую пластинку со своими юношескими песнями.

- Что с ним будет дальше? - спрашивают Сегала.

- Он умрет.

Конечно же умрет, ведь это удел каждого. Но умрет  счастливым.  Ведь только что исполнилась его неисполнимая мечта,  воплотилось феерическое кино про легендарного барда Алексеева. Вы уже догадались, кто и зачем совершил этот самый главный в его жизни обман?