Константин Хабенский: Играть "хорошего мальчика" мне неинтересно

Константин Хабенский Омску не чужой – в курс отечественного краеведения уже наверняка включили сведения о том, что этот актер сыграл жизнь повелителя сурового края, не долго, но все же бывшего столицей Сибири (конечно же, мы имеем ввиду Колчака). 

Только вот в Омске  до апреля сего года артист ни разу не был. И в первый свой приезд, случившийся в рамках фестиваля "Золотая маска регионам России", "отдувался" не только за верность политических решений столетней давности, а ни много нимало – за всю "Белую гвардию".

Булгаков или Женовач?

Спектакль Сергея Женовача "Белая гвардия", ставший четвертым в постановочной эпопее "Дней Турбиных", вызвал множество неоднозначных откликов, от  "отвратительно! Это совершенно не по-булгаковcки" до "Великолепно! ", что уже само по себе является знаком качества спектакля. Да и высокое жюри, наверное, не зря включило постановку в список "Лучших спектаклей России"...

 – Как создавали такой непростой спектакль и что же хотел сказать Женовач? 

- Сергей Васильевич Женовач начинал с создания атмосферы, предложив нам переложить на себя ту ситуацию, ситуацию, в которой каждый стоит перед выбором. И мы пытались, скажем так, найти ответ.

Через какое-то время мы поняли, что этого мало и мы вынуждены дотягиваться до мыслей, до осанки, до выбора тех людей. Сейчас, как мне кажется, спектакль переживает второе рождение, мы пытаемся дотянуться до способа мышления, до внутреннего мира тех людей, о которых писал Булгаков. 

Во времена Гражданской войны степень фанатичной заинтересованности сторон была одинаковой, поэтому осуждать людей за их поступки нельзя. У меня своя степень заинтересованности, поэтому я нигде. Я на сцене.

-Если убрать из текста Булгакова политическую составляющую, то в чем, как вам кажется, конкретика пьесы?

- А зачем убирать, если текст написан и через сто лет он воспринимается просто "на ура"? В спектакли нет идеологии и политической окраски. Есть вопросы о семье, о любви, о человеческом предательстве. Мне кажется, это очень простые вопросы и они не связаны с политикой.

- Вы как-то соотносились с теми постановками, что были раньше, или абстрагировались?

- Мы стараемся. По меньшей мере, я стараюсь не бояться, и иметь право держать паузы, которые держали великие мастера. Это очень важно – держать паузы.

 Мир прогнется ..?

О декорациях Александра Боровского не написал только ленивый – вздыбленный помост, стилизованные весы Фемиды, на одной стороне которых – плац с фонарями, а с другой – осколки домашнего уюта, мир на три с половиной квадратных метра,  куда стремятся все те, кто не потерял человечности, мир Турбиных – Елены, Николки и Алексея.

По словам артиста, к декорациям было непросто привыкнуть – и сейчас по ним бывает сложно ходить. 

 - Это пространство заставляет прикладывать усилия, которые ты не предполагал во время мысленной репетиции. Мне кажется, это  такое съезжающее пространство, которое помогает определиться с выбором.  В Москве у нас еще работает пространство под сценой.  Я еще не знаю, сможем ли мы использовать его сегодня? Есть вариант, в котором мы работаем без него -  выездной вариант. Мне кажется, с этим пространством можно работать, и я бы продолжил, скажем так, "жизнь декораций во время спектакля". 

- Рецензенты назвали вашего персонажа "хорошим мальчиком, попавшим в скверную ситуацию". А как вы сами к нему относитесь?

- Тальберг тоже "хороший мальчик", только вот поступают они по-разному. И то, что одного хорошего мальчика находит пуля, а другого нет – это Судьба. Играть просто "хорошего мальчика" мне неинтересно. Играть хорошего человека, совершающего правильные, на мой взгляд, поступки, делает правильный выбор, который в какой-то степени способен оправдать его… Я должен вам сказать, что роль Алексея Турбина в пьесе и спектакле "Дни Турбиных" для меня самая сложная, потому что она еще не решена. Каждый спектакль я пробиваюсь через этот монолог. 

Правила артиста Константина Хабенского

- Вы приехали в Омск в рамках проекта Золотая маска городам России – для театров вне Москвы это очень значимая премия, как вы сами к ней относитесь? 

- Видимо это хорошая премия, раз она вызывает такой интерес, раз она распространена на всю страну. Значит, она имеет место быть и уже не первый год собирать лучшие спектакли страны. Что касается меня - я очень спокойно отношусь к премиям. Это способ пообщаться, пересечься…  Как сказал один мой коллега, (к счастью, ныне живущий): «Рассуждать по поводу премий одно, а получать их – совсем другое».

- Чувствуете ли вы себя заложником собственной профессии, собственной известности? 

- Я обыкновенный человек  -  хочу ходить туда, куда  хочу… не улыбаться тогда, когда я не хочу.  Хочу делать многие вещи, но приходится иногда, скажем так, пресекать поступки людей, продиктованные их представлениями обо мне. Можно сказать, что я  - заложник создавшегося в головах стереотипа. Через какое-то время я его разрушу.